Роман «Преступление и наказание» Достоевского признан «романом века». Криминальная история интеллектуала Родиона Раскольникова не просто частный случай, а приговор человеческой самоуверенности. Взаимное равнодушие, лицемерие в обществе, несправедливость – вызывает яростный протест у нищего философа. Он решает изменить мир и самоутвердиться, убив человека.
Раскольников – «идейный» убийца. Старушка-ростовщица для него является воплощением «тихого зла» и никчемности. Убив старуху, Раскольников рассчитывает очистить мир и даже получить дивиденды, которые позволят ему совершить добрые дела. Он обставляет убийство как разумный акт, придает уничтожению человека идейный смысл.
Все люди для Раскольникова делятся на две категории: «твари дрожащие» и «право имеющие». Жизнь сталкивает Родиона с его подобиями в лице совершенно, казалось бы, разных людей. Это писатель Лужин, радикальный нигилист Лебезятников, сложный и противоречивый Свидригайлов. Они становятся «зеркальными отражениями», духовными двойниками главного героя. Заглядывая в эти «зеркала», Раскольников видит свои идеи в реализованном виде. И выясняется, что все эти идеи – бесчеловечны и несут в мир только зло.
Лужин – эгоист без чести и совести. Он исповедует «экономическую правду», согласно которой его собственное благосостояние является частью всеобщего преуспевания. Пренебрегая чужими обстоятельствами и жизнями, Лужин готов идти по головам ради выгоды. Его «экономическая правда» становится идеей, назначение которой – оправдать подлость и цинизм этого человека с черствой душой. Показательна ситуация, в которой и Лужин, и Раскольников оказываются по отношению к Соне. Лужин – «право имеющий», он считает себя в праве решать судьбу Сони, как и Раскольников. Но Лужин списывает Соню со счетов, он уверен, что у падшей девушки нет будущего. По сути, Лужин такой же убийца, как и Раскольников, просто его метод убийства – менее заметный.
«Прогрессист» Лебезятников, как и Раскольников, отрицает «пошлую действительность». Он отрицает все устои – семью, брак, право на обособленную личную жизнь. В «общих коммунах», о которых мечтает Лебезятников, нет места целомудрию, стыду, чувству любви. Его «демократические устремления» сводятся к всеобщему отрицанию всего и вся, к разрушению всей русской жизни, которую он мечтает «огреть протестом». Идея отрицания, разворачиваясь в образе Лебезятникова, становится пошлой, она лишь прикрытие для похоти и гнусности, для воинствующей глупости. Привлекательная поначалу, идея о «переустройстве мира» оказалась лишь средством самоутверждения для неудачников, подобных Раскольникову и Лебезятникову.
Свидригайлов обладает притягательной загадочностью, магнетизмом личности, незаурядностью. Раскольников видит в нем сильного человека, который сможет перешагнуть через предрассудки. И Свидригайлов, на счету которого немало добрых дел, перешагивает через совесть, через чужие жизни, он буквально готов идти «по трупам», не отягощая себя нравственными мучениями, сомнениями и колебаниями. В свихнувшемся мире Свидригайлова идея о разделении людей на «достойных» и «недостойных» терпит крушение. Свидригайлов сходит с ума и становится самоубийцей. Больная душа, искалеченная преступлением, оказалась погубленной навсегда. Итог жизни Свидригайлова становится для Раскольникова страшным открытием: оказывается, все его идеи – жестокий, чудовищный самообман.
Достоевский говорит о неотвратимости наказания за преступление. Бог, жизнь, мир или внутренний «судия» человека – отовсюду приходит воздаяние, возмездие. По мнению писателя, любая идея, овладевающая умами, становится смертоносной, как только превращается в самоцель. Красивая на бумаге или в уме, идея в процессе воплощения становится безобразной и антигуманной. И ни одна из теорий, даже самая стройная и логичная, не оправдывает совершенного зла. Убийство не перестает быть грехом никогда, невзирая на убедительность идей, оправдывающих этот грех.
