Н.В. Гоголь оставил в своём творчестве немало загадок. Одной из них является прозаическое произведение «Мёртвые души». По внешним признакам это роман в прозе – в отличие от «романа в стихах», как назвал П. С. Пушкин «Евгения Онегина». Но сам Гоголь определил жанр «Мёртвых душ» как «поэму». Почему? Что общего у «толстого» романа с поэтическим произведением?
Ключи от разгадки можно найти в письмах и записках писателя. Сюжет романа, который подсказал Гоголю А.С. Пушкин незадолго до роковой дуэли. Гоголь сознательно называет свой роман «поэмой», как бы перекликаясь с Пушкиным, назвавшим объёмное поэтическое произведение «Евгений Онегин» — романом. Однако на этом параллели с поэмным жанром не исчерпываются.
Приключенческий «авантюрный» роман с «плутом» в роли главного действующего лица действительно обнаруживает признаки лирического произведения. Как и поэтическое произведение, «Мёртвые души» охватывает образ Руси целиком, благодаря целому ряду лирических отступлений. Это сближает роман с эпопеей. В лирических отступлениях происходит мощное философское осмысление образа «русской действительности», где прошлое становится залогом настоящего, а уроки настоящего позволяют пророчески прозревать будущее России.
Образ главного героя «плутовского романа» становится основой сюжета, где персонаж переживает ряд путешествий и приключений. Фабула строится на том, что некий авантюрист, воспользовавшийся «прорехами» в законах, пытается скупить «мёртвые души» умерших крестьян, чтобы по документам получить льготы и бесплатную землю. Для этого он предпринимает путешествие по русским поместьям, где сталкивается с различными персонажами, осуществляя акты купли-продажи «мёртвых душ». Роман сочетает в себе эпический размах и явно выраженные сатирические черты, с их обличительным пафосом, язвительной иронией. Персонажи романа порой воплощаются писателем с беспощадной иронией, предстают перед читателем в гротескном виде. Черты характеров заострены до карикатурности и предвосхищают творчество Салтыкова-Щедрина.
Фон, на котором разворачивается частная история Чичикова – образ русского быта целой эпохи – постепенно становится всё более живым и одухотворённым, выходит на первый план. Русская страна, загадочная и непостижимая, воплощается с эпическим размахом и претворяется, как это бывает в поэзии, в целом ряде художественных метафор. «Птица-тройка», а также образ русской действительности, как бесконечного пути, где примечательны «дураки и дороги», мистический смысл обретают ямщики и почтовые станции, становятся мощными образами-символами. На них до сих пор «оглядываются» писатели и поэты, публицисты и философы. Недаром образ «птицы-тройки», олицетворяющей Россию, становится ключевым в пророческом стихотворении А. Блока «Россия», отправной точкой для понимания блоковского поэтического сюжета.
Русь, воплощенная в образах безымянных русских мужиков и деревенских баб, а также неярких, но удивительно тонко и поэтично прописанных, пейзажей русской природы, постепенно вырастает и становится главным. В то время, как образы и характеры помещиков и чиновников, с которыми сталкивается Чичиков – второстепенными, как бы временными, почти механическими. Образ Руси, возникающий из полных любви размышлений писателя о судьбе Отечества, кажется вечным, несокрушимым и поэтически притягательным, именно здесь писателем воплощена бессмертная «загадочная русская душа», а образы конкретных людей, помещиков и чиновников, на которых держится приключенческий сюжет, вдруг обретают вид «мёртвых душ» на фоне живого, бессмертного образа Руси.
